Интервью, беседы
Ефим Резван: надо строить мосты, а не возводить стены// Татарский мир. - 2003. - № 17 (27). - окт. - С. 8.
Ефим Анатольевич Резван - один из ведущих в мире специалистов по коранистике, доктор исторических наук, главный редактор научного журнала "Manuscripta Orientalia", заместитель директора Музея антропологии и этнографии (Кунсткамеры) РАН, профессор восточного и философского факультетов Санкт-Петербургского государственного университета, автор более ста научных работ, опубликованных на русском, английском, арабском, французском, немецком, японском, итальянском, узбекском, финском и персидском языках, лауреат нескольких отечественных и международных научных премий. Значительный общественный резонанс в России и в мире вызвала книга Е.А.Резвана "Коран и его мир". Она отмечена премией ЮНЕСКО, автор награжден орденом Ирана и другими наградами.
С Ефимом Анатольевичем Резваном беседует обозреватель "Татарского мира", кандидат юридических наук Ренат Беккин.
Читать интервью на сайте газеты "Татарский мир"
- Ефим Анатольевич, Вы 15 работали над книгой "Коран и его мир". Огромный срок. У Вас не было соблазна самому взяться за перевод Корана на русский язык? Кому, как не Вам, по плечу такая сложная задача.
- Моя кандидатская диссертация была посвящена лексике Корана (всего я рассмотрел около 70 слов). Существует такое понятие, как семантическое поле, и в разных языках такие поля не совпадают. Например, в современном русском и в арабском языке времен Пророка Мухаммада содержание даже базовых понятий (люди, дом, день и т.п.) совпадает лишь частично. Это является отражением различий в мышлении, в мировосприятии. Чтобы приступить к научному переводу Корана, недостаточно хорошо знать арабский язык - прежде необходимо провести огромную исследовательскую работу. Для этого не хватит 15 лет. Жизни не хватит! Приоритетной задачей российской коранистики по-прежнему является реализация замысла И.Ю.Крачковского по подготовке филологически точного, литературно-адекватного академического перевода Корана с комплексным комментарием и справочным аппаратом. Основой такой работы, которая в современных условиях должна осуществляться группой специалистов, могут стать исследования племенных диалектов, языка и структуры текста Корана с использованием современных методик. Не менее важно предварительное изучение истории культуры Южной Аравии, Набатеи (государства, существовавшего в Аравии в III веке до нашей эры - I веке нашей эры), длительного процесса формирования "культурного симбиоза" в оседлых центрах Внутренней Аравии...
- А как же другие умудряются переводить Коран? Или они делают заведомо некачественную работу?
- Почему же? То, что сейчас существует много переводов Корана, - это хорошо. Есть две великие книги: Библия и Коран, уже не одно столетие заставляющие людей размышлять. Чем больше люди будут переводить эти книги, тем больше они будут размышлять и заставлять размышлять других. В этом смысле каждый перевод имеет свою задачу. Возьмем перевод Веревкина. Он был осуществлен не с арабского первоисточника, а с французского перевода, при этом - с вполне понятными издержками. Но если бы этого перевода не было, то не было бы "Подражаний Корану" Пушкина, познакомившегося со Священной Книгой мусульман в переводе Веревкина. Точно так же не было бы, к примеру, стихотворения Пушкина "Пророк". Каждое поколение видит в Коране свое. Русский обратит внимание на одно, француз - на другое... Я считаю, что каждый прилежный перевод может найти своего читателя.
- В свое время Вы подготовили к изданию перевод Корана, выполненный генералом Богуславским.
- Богуславский - фигура, интересная во всех отношениях. Сначала он был приставом при пленном имаме Шамиле. Впоследствии служил драгоманом (т.е. первым секретарем) российского посольства в Константинополе. Так что с Востоком и исламом генерал был знаком не понаслышке. В то время Турция была главным геополитическим противником России на Востоке. Богуславский перевел Коран так, как его понимали во второй половине XIX века в Османской империи. В этом качестве его перевод по-прежнему сохраняет ценность для специалистов, да и для рядового читателя. Я подготовил научное введение к нему. Это первое в России издание Корана, которое было снабжено соответствующими богослужебными знаками на полях. Первоначально планировалось издать перевод Богуславского массовым тиражом, а выпустили всего 100 коллекционных экземпляров в коже.
Однако рабочим переводом для меня остается перевод академика Крачковского. На сегодняшний день - это вершина научного перевода Корана на русский язык.
- Как известно, для мусульманина важно, чтобы перевод Священной Книги осуществлял его единоверец. Поэтому как бы ни был хорош перевод Игнатия Юлиановича Крачковского, простой мусульманин скорее обратится к переводу Нури Османова или Валерии Пороховой, который, кстати, насколько я знаю, даже признан каноническим.
- Никто не спорит, что мусульмане тяготеют к переводам, выполненным мусульманами. Современный мусульманин, намеревающийся переводить Коран, должен обладать не только духовным, но и светским образованием. Например, одна моя аспирантка-мусульманка, за спиной которой образование в Санкт-Петербургском университете, поехала сейчас учиться в каирский мусульманский университет Аль-Азхар с мечтой в будущем перевести Коран. Дай Бог ей удачи в этом деле! А оно весьма непростое. Переводчик-мусульманин должен мыслить себя внутри традиции, опираться на мусульманские комментарии (тафсиры). Осуществление мусульманского перевода Корана - задача, может быть, более или менее доступная для одного человека. Хотя, поверьте мне, традиция мусульманского истолкования Священного текста необъятна: Коран жил и продолжает жить в множестве толкований!
Однако с точки зрения современной науки тафсиры вольно или невольно навязывают читателю представления о значении коранических терминов, возникшие в историко-культурной среде, отличной от той, в которой звучали проповеди Мухаммада в VII веке. Научное изучение и научный перевод Корана не менее важны, но они связаны с другой, научной, а значит и светской традицией. Кроме того, важно, чтобы не только мусульмане, но и православные и представители других конфессий читали и верно воспринимали Коран.
Что касается перевода Валерии Пороховой, то никакой его канонизации не было. Комиссия Аль-Азхара дала разрешение печатать арабский вариант текста, который непременно должен присутствовать в любом издании перевода Корана на предмет того, чтобы в нем не было ошибок. Понимаете разницу? О русском же переводе и речи не шло! А автор и редактор русского текста опубликовали этот документ Аль-Азхара как официальное одобрение авторитетным исламским центром самого текста перевода. Публикация в 1997 году перевода "смыслов Корана" Валерии Пороховой на средства одного эмиратского благотворительного фонда вызвала скандал. Была создана специальная комиссия, которая пришла к выводу, что перевод Пороховой следует запретить, поскольку он существенно искажает текст Священного Писания. Более того, некоторые члены комиссии, куда входили ведущие египетские, саудовские, марокканские и российские ученые, сочли, что предисловие к изданию перевода пропагандирует "идеи коммунизма, крестовых походов, сионизма". Не смейтесь! Это не я придумал. Можете посмотреть газету "Аль Халидж" от 18 июля 1997 года. При этом Валерия Порохова, несмотря на все издержки, работает с огромным энтузиазмом. Коран в разных переводах сейчас печатается громадными тиражами, и все равно его не хватает. Поэтому пусть расцветают все цветы! Безусловно, кто-то заинтересуется Священной Книгой мусульман и благодаря переводам Пороховой. Значит, работа делалась не зря.
- Ефим Анатольевич, в своей книге Вы подробно пишете об истории фиксации Корана. В частности, о том, что к моменту утверждения окончательной редакции Корана существовало несколько вариантов текста Священной Книги. Это обстоятельство побуждает некоторых современных авторов по-своему взглянуть на судьбу этой великой Книги. Например, в переводе, выполненном Чингизом Гусейновым с текста средневекового огузского ученого Ибн Гасана, совершенно иной, чем в общепринятом тексте Корана, порядок расположения сур.
- Работа Чингиза Гусейнова очень интересна, она лежит сейчас на моем рабочем столе. Труд Гусейнова вводит в научный оборот забытый, но очень важный источник по истории Корана. Ибн Гасан имел последователей. В 40-е годы прошлого века французский исламовед Режи Бляшер подготовил издание Корана, где суры были даны в хронологическом порядке. Однако впоследствии Бляшер признал ошибочность такого подхода. Как известно, Пророк Мухаммад умер, когда фиксация текста Корана не была завершена. А общине срочно нужен был текст Священной Книги. Уже тогда люди, близко знавшие Пророка, не представляли четко, в соответствии с какими критериями следует структурировать текст Корана. До нас Коран дошел в утвержденном "комиссией" Зайда бин Сабита виде. Сейчас среди исламоведов на Западе обсуждается идея издать критическое издание Корана, то есть сконструировать возможные варианты текста Священной Книги. Сразу скажу, что не одобряю эту идею. Есть текст, который принят мусульманами. Другой, несомненно, будет отвергнут. С принятым текстом и надо работать востоковедам. Иначе произойдет конфликт. Возьмем православие. Не случайно в православном храме не торопятся переходить при богослужении с церковнославянского языка на русский, хотя мало кто понимает церковнославянский полностью. Существуют весьма обоснованные опасения раскола. Тут же объявятся люди, которые отвергнут нововведения!
- Однако некоторые положения и материалы, содержащиеся в Вашей книге "Коран и его мир" могут быть далеко неоднозначно восприняты читателем-мусульманином. Например, Вы приводите в Вашей книге на арабском языке так называемую 115-ую суру "ан-Нурейн" (Два светила), не имеющую никакого отношения к каноническому тексту Корана.
- Ничего оскорбительного для мусульман я здесь не вижу. На определенном этапе шииты действительно включали в текст Корана дополнительную, 115-ую суру "ан-Нурейн". Речь идет об историческом факте. В XIX веке ее текст на арабском языке опубликовал известный российский востоковед, выходец из Персии Мирза Мухаммед Али Казембек и дал ее подробный критический анализ. Повествуя об истории Корана, нельзя игнорировать такие исторические факты. Так же, как нельзя забывать о том, сколько словесных (и не только словесных) баталий сопутствовало утверждению окончательной редакции текста Корана при халифе `Усмане.
- Насколько я понимаю, Вам посчастливилось обнаружить один из тех четырех списков, которые были составлены еще при халифе `Усмане? Откуда взялась эта рукопись?
В 1937 году к академику Крачковскому пришла женщина и принесла старинную рукопись Корана. Крачковский сразу понял ценность рукописи и приобрел ее для Института. Однако академик так и не успел внимательно изучить эту рукопись. Изучив ее, я опубликовал статью, высказав свои догадки относительно возраста данного списка. По всем признакам получалось, что данный текст можно отнести к VIII веку. Не успела статья выйти из печати, как мой французский коллега сообщил мне, что в ста километрах к югу от Самарканда в горном кишлаке Катта Лангар хранятся еще 12 листов, идентичных петербургской рукописи. Впоследствии еще два листа были обнаружены в собрании в Ташкенте и два листа - в одной из библиотек Бухары. В ходе состоявшейся в декабре 1999 года экспедиции в Катта Лангар мы узнали, что рукопись находилась на хранении в этом кишлаке с XV века! Огорчило другое. Если еще в 1941 году очевидцы видели 143 листа этой рукописи, то к 1983 году осталось всего 63, до наших же дней дошло только 12.
- То есть Вы со стопроцентной уверенностью можете теперь сказать, что эта рукопись и есть тот самый Коран `Усмана?
- С научной точки зрения не могу. Достоверно известно что ее как Коран `Усмана почитали мусульмане на протяжении по крайней мере пяти веков. Является ли эта бесспорно старинная рукопись Кораном `Усмана или не является, для науки не столь уж важно. Главное, что находка рукописи опровергает господствовавшее в западной науке ошибочное представление о том, что полный текст Корана возник не ранее IX века, и лишний раз подтверждает достоверность мусульманского предания об истории Священной Книги.
- Кстати, о преданиях. Вас как раз упрекают в том, что при изучении истории Корана Вы практически не опираетесь на хадисы - рассказы о поступках и высказываниях Пророка Мухаммада.
- В подготовленном на материалах моего университетского курса учебнике я активно использую мусульманское предание - ведь курс посвящен истории истолкования Корана, а здесь хадисы - первостепенный источник. При изучении Корана я делал все, чтобы не оскорбить мусульман. Но я следую научной методологии. То, что Коран объясняет сам себя - это базовый принцип, который признают и ведущие мусульманские ученые. А хадисы - это источник иного рода, полный самых разнообразных влияний. Когда занимаешься толкованием Корана, хадисы незаменимы. Другое дело, когда речь идет непосредственно о тексте Корана. Если бы книгу "Коран и его мир" писал мусульманин, он написал бы ее методологически иначе, и это была бы другая книга.
- Как помогает Вам при работе техника?
- Роль техники в нашей работе невозможно переоценить. Взять хотя бы самый простой пример - составление базы данных по рукописям. Мы с коллегами создали программу, которая позволяет распознавать современный арабский шрифт и анализировать, сравнивать древние почерка. Это очень важно при работе с древними текстами. Теперь теоретически появляется возможность за сравнительно небольшой промежуток времени отличить одну руку от другой, установить более или менее точную дату создания рукописи, уточнить ее происхождение, собрать из разных библиотек части одного списка. Раньше эта работа занимала месяцы, годы. А такой важный аспект коранистики, как звучание текста Корана! Скажите, как можно писать о Моцарте, ни разу не слышав его музыку? В исламе восприятие Священного Писания на слух более важно, чем в христианстве или иудаизме. При создании аудиоприложения к книге "Коран и его мир" я обращался к сирийским чтецам Корана. В ходе экспедиции в Поволжье мои коллеги обнаружили и щедро поделились со мной местной практически почти утерянной традицией чтения Корана, сильно отличающейся от ближневосточной. К счастью, удалось найти тех людей, которые еще помнят, как читали Коран до революции 1917 года.
Кроме того, новейшие технологии помогают привлечь интерес читателя к книге. Так, к моей книге "Коран `Усмана" (Катта Лангар, Петербург, Бухара, Ташкент), которая выходит в свет этой осенью, прилагается диск DVD, содержащий русскую и английскую версии видеофильма, посвященного истории изучения рукописи, которую называют Кораном `Усмана. Это реализуется в рамках моего авторского проекта "трех измерений". "Первое измерение" - это обычный книжный текст, "второе измерение" - CD, содержащий множество полноцветных изображений высокого качества, и, наконец, "третье измерение" - это видео CD/DVD, дающий колоссальные возможности для популяризации всего проекта в целом. Я был очень рад тому, что фильм был включен в культурную программу празднования 300-летия Петербурга. Его видели гости города из мусульманских стран.
- Вы планируете использовать такую систему подачи материала в последующих Ваших научных работах?
- Сейчас я работаю над книгой о коллекции восточных манускриптов известного придворного ювелира Карла Фаберже. В числе этих рукописей - два изящно выполненных Корана-талисмана.
- Фаберже увлекался изучением мусульманского искусства?
И китайского, и японского, индийского, тайского... Мы с коллегами из Эрмитажа только что задумали интереснейший проект "Восточный Фаберже: источники вдохновения". Это будет пятисерийный фильм, который станет приложением к моей книге о коллекции восточных манускриптов великого ювелира. Одна из серий связана с моей работой на новом месте - в знаменитой петербургской Кунсткамере - работой, которой я очень горжусь. Для любого ученого - большая честь работать в историческом здании Санкт-Петербургской Академии наук, иметь возможность каждый день соприкасаться с замечательными коллекциями, которые хранят столько тайн. Кунсткамера готовится к своему 300-летию. Поверьте мне, нас ждут фантастически интересные научные и музейные проекты!
- Кунсткамера, Фаберже... А как же Коран?
- Священный текст, раз взяв в руки, забыть невозможно. Коран - это навсегда. Кроме того, работу продолжают мои ученики в Петербурге и Казани и моя дочь Марьям - мой большой помощник и друг, недавно успешно защитившая кандидатскую диссертацию по теме, напрямую связанной с Кораном.
(Вопросы задавал к.ю.н. Р.Беккин)